С текстами молодых драматургов из Екатеринбурга (один филолог, другой социолог, оба преподаватели УрГУ) МХАТ начал работать еще осенью
Трагифарс Пресняковых законное дитя русского критического реализма. Но реальность его фантасмагорична. И несчастье лишено красоты.
Провинциальный
Что значит «взорвется не взорвется»? Все это уже взорвалось.
А где┘ руины? осколки? жертвы?
Видите ли, все это уже взорвалось внутри.
Речь, собственно, и идет о взрыве внутри. Вот спальня любовников, где попреки, слезы, крик и игра в насилие похожи на трамвайную перебранку и на настоящее насилие. Вот армейская казарма, где три солдата травят четвертого: от прикола до расстрела. Вот спасатели, собирающие фотографии жертв, чтоб устроить выставку (мало ли было таких продвинутых выставок?). Вот безумный,
«Ни о чем не нужно говорить. Ничему не следует учить. И печальна так, и хороша Темная, звериная душа», меланхолично бубнит со сцены клоунствующая парочка
А ограждения и оцепления выставят потом. После инцидента.
Сквозная сцена пьесы разборка матери (Кристина Бабушкина) с сыном (Сергей Медведев). Сыну по сюжету девять лет. Он картавит, он не знает дней недели, он почти слабоумен от страха и одиночества. От того, что рожден нелюбимым. От того, что похож на деда, а мать ненавидит своего отца.
Ты тупарь, да? Ты
Эта красивая молодая женщина на сцене так похожа на свой уличный, пляжный, магазинный прототип. Кто не видел, не слышал? Здесь эпицентр взрыва. Ноосфера озлобления пополняется с каждым выдохом. Актеры МХАТа Марина Голуб, Елена Лемешко, Юлия Чебакова, Владимир Тимофеев, Александр Фисенко, Виталий Хаев естественны в своих ролях до ужаса. И текст трагифарса Пресняковых до ужаса похож на записи в духе документального театра. Кажется, «Терроризм» можно дополнять новыми сюжетами по кругу, из зала.
Понимаю тех, кто жестко сказал после премьеры: «Это не моя жизнь». В том и удар, что в «это» может угодить каждый. Как в разборку на рынке. Как в оцепленный спецназом аэропорт. И частотность, похоже, растет. Возможно, плотность крика, попрека, изувеченной речи уже подошла к критической точке. Механизмы самоочистки ноосферы «Европы-Азии» износились и работают из последних сил.
Главное в «Терроризме»: то, что знают все, стало гражданским высказыванием со сцены. Причем высказыванием совсем молодых людей. Жаль, что персонажи их пьесы в Художественный театр не ходят. Воспринимать гражданское высказывание, уходить потрясенными будут те, кто сроду не плевал в лицо родителям и не бил девятилетних детей.