Есть дочь, есть мать, у матери есть прошлое, дочь общается с одноклассниками и учится писать сочинения. Прошлое воскресает, одноклассники достают. Звучащий со сцены текст кажется аморфным. Но идти на спектакль про маму надо
Звезда Елены Морозовой, одной из самых известных московских театральных актрис среднего поколения, взошла в спектаклях Владимира Мирзоева. Потом ее много хвалили за главную роль — Марлен Дитрих в спектакле «Прощай, Мадлен, здравствуй!». В кино она сыграла одну запоминающуюся роль — роковой Марги в фильме Алексея Учителя «Дневник его жены».
Диана Рахимова работает хорошо и ровно: немолодая дама, слегка жеманясь, вспоминает былых поклонников и неловко заботится о личной жизни дочки. Чуть подсохшая, немного увядшая, милая интеллигентная женщина — актриса нашла типаж и дает его все полтора часа действия. А Морозова работает на постоянном преображении —минуту назад она была капризной маменькиной дочкой, а сейчас изображает состарившегося и осипшего маминого кавалера. Губки бантиком, быстрые глазки, щенячья непосредственность; сиплое «алло!» и (Морозова ухитряется показать это не вставая
Театр странная штука: он перестал быть народным, а в элитарное искусство так и не превратился, трудно отделаться от ощущения, что подвластное сцене пространство сжимается, как шагреневая кожа. Но наслаждение от встречи с живым, сиюминутным, рождающимся на твоих глазах произведением остается неизменным. Но в данном случае речь идет об одном человеке.
Перед нами рыжая, крупная беременная женщина, но ей удается обернуться и назойливой, открывающей для себя мир девчонкой, и насквозь прокуренным, умирающим от рака пожилым дядей. А как она это делает, остается неясным.
Можно описать мимику, игру глаз, интонации, но дело, разумеется, не только в этом. Словосочетание «актерская энергетика» тоже ни о чем не говорит: артиста и зрителя соединяют внутренние токи, но они в каждом случае разные.
Здесь перед нами совершенно особый, подвижный, чуждый напряжению и статике мир — меняясь, актриса верит, что она становится другой. Игра оборачивается жизнью, и в этом нет ни грана фальши, ни одной неверно взятой ноты. «Про мою маму и меня» не особенно удачная постановка, но для того чтобы увидеть, какое волшебство бывает скрыто в настоящей театральной игре, стоит наведаться в Трехпрудный переулок.