Тем не менее, на возобновленном спектакле невозможно отделаться от мысли: в той же самой сценической обстановке совсем другие актеры некогда любили, страдали и творили, а те, кого мы видим сейчас, не то призраки, не то персонажи другой пьесы. Нынешние исполнители, правда, стараются по возможности бережно сохранить внешний рисунок своих ролей, созданный их предшественниками, но их актерские организмы с таковым уже не монтируются. В наиболее выигрышной ситуации оказывается Ирина Мирошниченко Аркадина и Евгения Добровольская влюбленная и чувственная Маша: у обеих актрис образы родились заново, а мощные индивидуальности сломали каркас традиции. Аркадина и Маша стали самыми «живыми» персонажами нынешней «Чайки».
Другим же бережное отношение к театральной истории только мешает. Евгению Миронову в роли Треплева и Марине Салаковой Заречной неуютно играть на непривычно большой сцене, и временами обоим не хватает «нутра», чтобы воздействовать на почти тысячный зал. Миронов замечательно играет и трепетную привязанность к Нине, и мучительную судьбу несостоявшегося литератора, однако временами за органичностью игры чувствуется актерская неуверенность. В этой «Чайке» Треплев, как никогда, одинок и несчастен, а атмосфера вокруг него на удивление холодна: пресловутых «пяти пудов любви» нет и в помине. Так, всего понемногу: и нежности, и усталости, и жизни, и смерти. И еще легкий привкус прошлого. Аромат ностальгии, напоминающий о